В постели с курицей-абьюзером
Ксении Антоновой, основательнице центра реабилитации лошадей в Нижегородской области, 35 лет. 20 из них она помогает бездомным животным. Еще в подростковом возрасте она создала волонтерское сообщество помощи кошкам и собакам. При чем тут лошади? А лошади были ее детской мечтой. С уроков она сбегала на ипподром, после школы подрабатывала конюхом. На счету у Ксении несколько десятков спасенных лошадей и сотни счастливых кошек, собак и разных других зверей. В гости к хозяйке «Такие дела» привел ее блог — фееричный ситком о жизни курицы Цапли, усатой лошади Мейви, египетских хобитсов, пони Бубочки и других обитателей удивительного дома в деревне под Нижним Новгородом. Блог в Instagram создавался для друзей, но уже перерос 30 тысяч подписчиков. Сюжеты придумывать не приходится. Главное — успеть включить камеру
Звезды экрана
У дома, скорее напоминающего альпийское шале, нас встречает бойкая девушка с распущенными волосами в джинсовом комбинезоне и ярко-желтых сапогах. В сопровождении курицы, на фоне пасущихся чуть поодаль от большой деревянной веранды лошадей, она выглядит как с обложки журнала «Модный фермер».
Жить в деревню Ксения с мужем перебрались несколько лет назад, когда они забрали из приюта старого брошенного пса хаски. Им хотелось подарить собаке хотя бы немного домашнего тепла. Но в городской квартире без лифта это было слишком сложно. Решили на время перебраться на дачу. Да так и остались.
В доме помимо хозяев обитают еще две собаки, кот, несколько котят, курица, а на участке пасутся лошади.
Курица по имени Цапля с хозяйским видом бродит по дому и периодически встревает в разговор. Она не просто кудахчет, она как будто пытается принять участие в беседе и вставить с разными интонациями свое ценное мнение, попутно третируя кота Бисквита. Любимое занятие Цапли — сгонять уютно уснувшего в лежанке собрата. Достается и собакам Момо и Фее. Но миролюбивый Бисквит — главная жертва домашнего абьюза Цапли. Ксюша удивляется, почему наглая курица до сих пор ни разу не получила сдачи.
Заводить в качестве питомца курицу Ксения не собиралась. Получилось все само собой. Как-то посреди дороги Ксения увидела облезлую птицу. Остановилась и полчаса ловила ее по кустам. Села в машину и записала мужу кружок: еду домой с курицей. Курицу посадили в сарайчик и стали выяснять, чем ее кормить и как ухаживать. Вероятнее всего, птицу везли на убой с Павловской птицефабрики, расположенной неподалеку, и она выпала из фургона.
«Мне стало жалко, что она там одна сидит, в сарае. Я ее забрала в дом. Она сидит, смотрит с нами Дудя. И начинает с нами общаться. У нее столько интонаций. И я в нее влюбляюсь. Выхаживаю ее, читаю много информации и понимаю, что жить нашей курице осталось всего ничего. На убой их отправляют, когда они исчерпали уже свой ресурс несушки и износили организм. Через три месяца курица умерла».
Ксюша говорит, что за свою жизнь теряла много животных, но смерть курицы неожиданно стала для нее большой потерей. Чтобы облегчить горевание, Ксения купила на ферме самого «долбанутого» цыпленка, который вылезал из всех клеток и рисковал быть отправленным на убой досрочно. Так три года назад в доме воцарилась Цапля.
Птицы ее породы живут три-четыре года, но Ксения надеется, что при хорошем уходе и под надзором орнитолога вредная Цапля проживет подольше.
«У кур высокая социальная связь с основным хозяином. Для них по факту это петух. Он обеспечивает все их потребности. Так что я Цаплин главный петух. И когда я куда-то надолго отлучаюсь, она буквально начинает помирать. Приезжаю — и слышу двухминутный ор, куриный мат: “Я тут весь день одна, где ты была?”» — смеется Ксюша, передразнивая повадки Цапли.
«Курица во многом интереснее собаки, но история с дерьмом и перьями — это так себе. Когда они линяют, спасу нет, — говорит Ксения. — Хорошо, что летом она много времени проводит на улице».
Своенравная Цапля категорически отказывается носить специальные трусы, с помощью которых хозяева птиц борются с пометом по всему дому. На трусы Цапля громко возмущается, стрессует и падает в обморок. Ксюша говорит, что к уборке давно приспособилась: все следы удаляются за минуту салфеткой и хлопот доставляют не больше, чем кошачий лоток.
Частенько Цапля устраивает подставу. Пользуется тем, что собаки открыли дверь в спальню, и запрыгивает на кровать поспать с главным петухом. «От чего я просыпаюсь? От запаха», — смеется Ксения.
Каждое животное в доме со своей невеселой историей. Любителя обнимашек Бисквита выбросили за городом, на станции, где ему пришлось несладко. Потом кто-то принес его в приют. Там кота присмотрела Ксюшина дочка и уговорила забрать его домой. Теперь у Ксюши на руке выбит портрет Бисквита, нарисованный дочкой.
Момо, метиса болонки и спаниеля, месячным щенком принесли усыплять: у нее была эпилепсия. Ксюше позвонили знакомые ветеринары, зная, что у нее большой опыт работы с животными-эпилептиками (помимо противосудорожных препаратов Ксения использует в реабилитации магнитотерапию и массажи). И всегда на время лечения забирает такое животное домой. Но Момо осталась насовсем.
В знак протеста
Свое первое спасенное животное Ксения не помнит. У нее самой с детства в анамнезе эпилепсия, и хронология событий сбита пятнами беспамятства. Помнит, что таскала домой разных животных с улицы, но получала отпор и непонимание. Дома жила кошка, и родители были категорически против любых других животных.
В знак протеста в 14 лет Ксюша создала группу во «ВКонтакте» и стала инициатором волонтерского сообщества. Вместе, в складчину энтузиасты снимали квартиры под передержки бездомных животных, стерилизовали и искали им хозяев. Потом она поступила в ветеринарный, но после третьего курса бросила. Работала конюхом, много лет подрабатывала написанием курсовых и дипломов на заказ. И браться за ум не собиралась.
В начале десятых годов, вспоминает она, на счет клиники, куда волонтеры регулярно привозили спасенных животных, неизвестный меценат стал ежемесячно класть по сто тысяч рублей. Для них это было огромным подспорьем. Имени героя они не знали. Но это был он, ее будущий муж, с которым они живут уже почти восемь лет.
Владимир Гройсман, известный в Нижнем Новгороде издатель и предприниматель, однажды не смог пройти мимо бездомного пса. Стал думать, куда бы его пристроить. Как и многие, он тогда был уверен, что есть государственные приюты, которые решают все подобные вопросы. Начал искать информацию и выяснил, что бездомных собак в городе за государственные деньги просто убивают самым жестоким образом.
В 2013 году он создал благотворительный фонд помощи бездомным животным «Сострадание НН». Решил, что хочет сделать приют полного цикла по всем правилам гуманистического подхода: отлов, стерилизация, лечение, вакцинация, пристройство. Получилось не сразу.
«Поначалу Владимир столкнулся с не очень адекватными зоозащитниками, которые только набирали животных и не пристраивали их. И приют быстро превратился в ад», — рассказывает Ксения. Она пришла в «Сострадание» по объявлению — Гройсман искал администратора, который правильно настроит работу приюта.
Ксюша говорит, что к тому моменту уже так наелась волонтерства, что практически забросила эту деятельность. Но все-таки решила сходить на собеседование — на спор с другом. Отношение к Гройсману и к приюту в городе было неоднозначным. Многие считали, что внезапное увлечение богатого предпринимателя зоозащитой не более чем банальный отмыв денег.
«Но я увидела, что дядька-то классный. И хочет сделать все так, как я с детства мечтала. За год мы полностью поменяли команду и перестроили все процессы. Организационная работа и руководство были на мне, а финансирование и контакты с госструктурами — на нем», — рассказывает Ксюша. Она говорит, что посетила много разных приютов в стране, их «Сострадание» отличается тем, что люди в нем не плачут от того, что видят вокруг. А это отдельная кропотливая работа.
Трудно повторить
За десять лет количество бездомных собак в Нижнем удалось сократить втрое. Сейчас для бездомных животных работает уже целый комплекс. Приют на 200 душ. Ветеринарная клиника полного цикла, в которой у всех приютских есть пожизненная скидка. И отдельное здание — «отлов», где содержатся те, кого готовят к стерилизации. В год через отлов проходит около 600 собак. Большинство через 20 дней выпускают обратно под присмотр местных волонтеров. Больные и пожилые остаются в приюте. А самых перспективных пробуют пристроить.
«Это ужасно, но приходится выбирать. Выбор по принципу “красивая собака” дебильный. Но на пристройство оставляем тех, у кого больше шансов найти дом. У кого-то по глазам понятно, что домашняя жизнь им не зайдет. Это уже многолетний опыт и интуиция. Мы стараемся не перенаселять приют, чтобы у животных была нормальная среда».
У приюта высокие показатели пристройства. В среднем около 40 животных в месяц. Всего там содержится 130–150 собак и 20–30 кошек. За 12 лет работы новый дом нашли уже 9 тысяч животных.
«Как?» — этот вопрос, по словам Ксении, ей задают все, кто хочет перенять опыт. Но она честно говорит, что не может сделать так, чтобы все это сработало и у других. Потому что для этого нужна не только отлаженная система, сотрудники определенного склада, но и свой Гройсман — человек с финансами, которому не жалко денег на животных.
В одном из своих прошлогодних интервью Владимир Гройсман упомянул, что вложил в приют около 28 миллионов рублей.
«Без финансового ресурса достичь такого уровня работы, как у нас, невозможно», — признает Ксения. Но бизнесмены, отмечает она, в такую благотворительность не вкладываются. В Нижнем, кроме самого Гройсмана, на регулярной основе приюту помогает только его друг. «Звонит мне периодически: “Ксюха, я сегодня полмиллиона заработал на консультации и подумал, что будет честно пожертвовать в приют”».
Ясным пламенем
«Какие эмоции вызывает жестокое обращение с животным, понятно. Но с этим нужно уметь работать. Волонтеры быстро выгорают именно из-за того, что не умеют замечать хорошее, — считает Ксения. — Мы все много лет варимся в том, что творят с животными люди. И они не несут за это никакой ответственности».
Она рассказывает, что свой приют они строили на месте старого здания отлова и выгребали лопатами кости собак. Первый раз в этом месте она оказалась 15-летней девочкой. И вид переполненного вольера, где щенки бегают по трупам уже умерших от голода псов, много лет стоял у нее перед глазами. С этой жестокой системой отлова волонтеры много лет не могли ничего сделать, пока не появился Гройсман, его возможности и связи. Но даже он и лучшие адвокаты не смогли посадить хозяина компании-подрядчика, который каждый год на бюджетные деньги жестоко убивал по 10 тысяч собак.
«Да, иногда случаются какие-то показательные судебные процессы. Но они единичны. Если даже точно известно, что в какой-то квартире происходит ад с животными, и ты туда вломишься, чтобы спасти котенка от расчленения, посадят тебя, а не живодера. Сейчас появился у нас в округе новый живодер, который котятам лапы отрезает. И вот у нас в клинике сидят эти котята без лап. А ты пообщался с живодером и понимаешь, что ничего ему не будет. И как это вынести, если не умеешь с собой внутри работать? Единственное спасение — сместить фокус. Проблема нашей проекции и восприятия в том, что тяжелое и плохое весит больше, чем хорошее. Вот пристроили собаку, которая три года в приюте сидела, и это классно, но любой поступок условного живодера эмоционально перекрывает хорошее».
Ксения рассказывает, что пришла к этой мысли в момент, когда сама сгорала от количества треша вокруг. Тогда она села и написала список, что плохого и хорошего произошло. И на три пункта плохого набралось десять хорошего. Пристроили очередных собак. Заработала новая волонтерская инициатива. Выиграли грант на стерилизацию животных у незащищенных слоев населения — сто кошек бабушкам бесплатно стерилизуем. И каждый раз, когда она садилась за такой список, хорошее кратно перевешивало плохое.
«Да, нужно наплакаться, назлиться на весь окружающий мир, который такое творит, и научиться со своими эмоциями работать. Помогает в этом профессиональная терапия. Мы всем сотрудникам оплачиваем десять сессий у психолога — только ходи».
Когда Ксения сама только начинала работать, то буквально ночевала в приюте, хватаясь сразу за все — от уборок вольеров до отлова. У нее не было жесткого графика, не хватало людей и поддержки. Все это сильно ломало психику. Наладив работу, она прежде всего ввела жесткие правила для сотрудников: обязательные выходные и никаких чатов во внерабочее время.
«Поначалу мы считали, что в приюте акцент должен быть на животных. Но на второй год работы я поняла, что важны люди. Без тех, кто кормит, убирает, ухаживает, никакого приюта не будет. Именно поэтому у нас хорошие зарплаты, я слежу, чтобы все исправно ходили в отпуска, и думаю о профилактике выгорания».
Ксюша рассказывает про работу приюта и параллельно разводит в бутылочке смесь для хобитсов. Так она в шутку называет египетских котят, которых они вместе с собакой Момо выхаживают уже полтора месяца. Рыжик тут же присасывается к соске. А шилопопая трехцветная девица бойко уносится за диван. Котята уже начали есть паштет, но пока сохраняется сосательный рефлекс, Ксюша их докармливает.
Брошенных на дороге в коробке новорожденных котят с еще не высохшей пуповиной она нашла в Египте, куда ездила на тренировки по фридайвингу. Пройти мимо писка не смогла. Забрала коробку, понимая, что будет всю ночь рыдать, наблюдая, как котята в агонии умирают. Найти специальную смесь и соски в дайверском городке было негде, но она нашла коровье молоко и шприц. На удивление, все трое выжили. И через неделю, получив нужные документы, египетские котята улетели в Россию. Некоторые хейтеры под фотографиями, на которых Ксюша кормит в самолете малышей, писали, что все это фейк и ИИ, с такими в самолет не пустят. Но все трое уже нашли новых хозяев и скоро разъедутся по домам. «Наконец у нас с Момо декрет закончится», — улыбается Ксюша.
Лошадиная история
С веранды мы выходим к лошадям, которых все это время наблюдаем. Ксения рассказывает, с чего началась история. Она давно знала про кризис семи лет в любом деле — после него происходит либо рывок, либо откат. Ровно на семь лет приюта Ксения неожиданно нашла лошадь, которую искала много лет по всей области. С нее и начался центр реабилитации лошадей.
С лошадью, которую сейчас зовут Соната, Ксюша подружилась еще в юности, когда работала на конюшне, где тренировали спортсменов. «Ученики добили ее до такой степени, что у нее отъехала кукуха. Она просто стояла в деннике, ею никто не занимался. А я постепенно с ней сдружилась, привела в порядок и договорилась с администрацией, что выкуплю ее», — рассказывает Ксения.
Но через какое-то время лошадь исчезла. Так начался многолетний лошадиный детектив. Ксении сказали, что лошадь отправили на конезавод, чтобы получить от нее потомство. Через полгода передали, что лошадь пала от вируса. Однако лошадь видели живой то там, то сям. Ксения искала следы, просила на конезаводе документы о смерти. Но достоверной информации получить не смогла. Так прошел не один год, пока на фотографии в местной газете она своими глазами не увидела ту самую лошадь рядом «с каким-то мужиком». И через редакцию газеты отыскала этого мужика и клуб, в котором жила Соната — тощая и замученная.
«Я пришла в слезах и все вывалила мужу: что меня не пускают, что лошадь не отдают». Гройсман лошадь выручил. А Ксения за эти дни новой битвы за коня узнала, что есть волонтеры, которые спасают лошадей с бойни, и решила: раз работу с кошками и собаками они уже настроили, пора вернуться к своей детской любви — лошадям.
«Я всегда думала, что мне нужен муж, который меня будет сдерживать. Но муж у меня в этом плане безумный: “Что, опять хочешь лошадь спасти? Ну давай, я все организую».
Так у них появилась вторая лошадь, третья. «На четвертой мы поняли, что нужна своя конюшня». И в 2020 году в 30 километрах от Нижнего Ксения открыла конный клуб «Кантри», ставший не просто приютом, а центром реабилитации лошадей. После лечения лошадей пристраивают в хорошие руки.
«Когда я начала учиться и разбираться в реабилитации лошадей, мне стало дурно от того, что мы творили и как нас учили обращаться с лошадьми тренеры. “Не едет — дай хлыста”. Я, что ли, не лупила лошадь? Лупила. Все так делают. Лошадь же не скулит, значит, все нормально».
По словам Ксении, люди часто неправильно трактуют сигналы. Лошадь машет головой — считают, что это знак согласия. Но это проявление дискомфорта, она пытается отогнать. Лошадь морщит лоб и делает «бровки домиком» — это не повод умиляться, это знак, что она испытывает сильную боль. Лошадь, объясняет Ксения, самое анатомически неприспособленное животное для верховой езды. Корова куда более приспособлена. У лошади длинная спина, длинная шея. Она голову поднимает — позвоночник проваливается. Считается безопасным, если нагрузка сверху не больше 10% от веса лошади. Лошадь весит 500–600 килограммов. Много вы видите наездников весом 55 килограммов?
Большинство постояльцев «Кантри» были спасены с бойни. Сейчас в приюте 22 резидента. Пятерых любимчиков Ксения на лето забирает домой. На участке для этого создана большая левада. Волосатые лошадки с забавными гусарскими усами породы тинкер, которых Ксюша завела просто для души, составляют компанию сородичам трудной судьбы.
Север, изящный конь чалой масти, испытал в своей жизни много насилия. Все его бока в шрамах. Его лупили наездники. Топтали в табуне при перевозке в скотовозке. А потом на бойне несколько месяцев на его глазах забивали других лошадей. Да и сам он должен был стать колбасой. Сейчас в это трудно поверить. Север спокойно подходит здороваться, доверчиво тыча мягким бархатным носом мне в шею.
«Полтора года я потратила на то, чтобы справиться с его паническими атаками. Любые замкнутые пространства у него вызывали ужас. Очень трудно было вернуть его доверие к людям, чтобы он поверил, что человек не равно зло. Но однажды я заметила, как чутко он общается с жеребенком. И подумала, что нам нужна маленькая лошадка, которая будет его другом и своим примером будет показывать, что подходить к человеку не страшно, заходить в помещение не страшно. Так у нас появился Бубочка», — раскрывает Ксения один из секретов реабилитации Севера.
Мини-пони Бубочка размером с крупную собаку. Он, как и Цапля, главный герой Ксюшиных видео в блоге. По документам маленькую лошадку звали совсем иначе, но, когда Ксения в первый раз его увидела, имя Бубочка прилипло само собой.
Бубочка — из редких питомцев Ксении без трагической судьбы. Иногда из уморительных роликов о жизни Бубочки может показаться, что маленькую лошадку обижают сородичи-гиганты. Но Бубочка — парень вредный, с характером, и сам часто задирает товарищей, делает им подлый «кусь».
«Есть такой стереотип, что у лошади обязательно должна быть эксплуатационная функция. Это либо транспорт, либо сельхозработник, она должна себе зарабатывать на еду. Но лошадь — это просто лошадь. Мы в приюте снимаем эти функции. От домашнего кота не требуют же, чтобы он себя содержал».
Набрав карманы морковки, мы вслед за Ксюшей идем в леваду. Лошадиная компания тут же чинно приходит знакомиться. Самым активным и пронырливым и тут выступает Бубочка. Он и его усатая подружка Мейви из породы тинкер крутились дольше всех, буквально инспектируя карманы на угощения. Каждый день три-четыре часа Ксения обязательно тратит на занятия и уход за лошадьми. В хорошую погоду собирает волонтеров и идет с конями гулять в поле и купаться на озеро. Но нам не повезло: шел дождь.
* * *
За десять лет работы в приюте Ксения пришла к твердому убеждению, что синергетический эффект их деятельности дает многолетняя системная работа с волонтерами и воспитанием населения. Начинают прямо с детей. Для школьников проводят «Уроки сострадания». Рассказывают и показывают, что такое бездомная собака, что означает бирка на ее ухе, как с ней взаимодействовать, объясняют, почему взять животное из приюта лучше, чем покупать. «Это откладывается в голове, и, когда через десять лет они вырастут и захотят завести собаку, они придут к нам», — уверена она. В клубе «Кантри» проводятся благотворительные экскурсии и тоже обучают волонтеров. Ксении важно, чтобы как можно больше людей узнало о том, к каким последствиям приводит неправильное содержание и отношение к животным, любым животным.
А пристраивать Ксении и ее сотрудникам приходится не только собак, кошек и лошадей. Вся округа знает о приюте, поэтому все, что дышит и терпит бедствие, несут им. Кого только не подбрасывают: и ежей, и кроликов, и белок, и лис, и гусей, и морских свинок. Историями одна безумнее другой можно заполнить целую книгу. Вот, например, две недели назад спасали едва вылупившихся птенцов чайки.
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
